PedagogikaFine

Признаюсь, когда читаешь эту сказку, «сердце разрывается на части»! Конечно, сказка – литературный гротеск. И, тем не менее, она очень точно отражает дефектные отношения, в которые один привносит готовность служить, забывая о себе, а другой – готовность только брать.

При воспитании детей часто в позиции «служения» оказывается родитель, а ребенок – в положении «потребителя». Как такие «перекосы» в отношениях сказываются на личности ребенка, мы увидим в следующей главе (см. Как из нас «вьют веревки»). А сейчас обсудим, как защищать себя от разрушающих установок «я не в счет», «он (они) главнее».

Для этого порой приходится проделывать особую внутреннюю работу. Начинать ее лучше во взрослых отношениях – ведь с детьми это труднее, так как родителям свойственно жалеть ребенка, и они легко поддаются на эмоциональные провокации детей.

Прежде всего, если у вас появляется чувство ущемленности, недовольства или дискомфорта, важно признать его в себе как можно раньше. Это, однако, не всегда удается. Бывает, что отдельным неприятным ощущениям вы не придаете особого значения – как-то их объясняя или оправдывая. Но они постепенно накапливаются, и наступает момент, когда приходит ясное осознание

, что вы несчастливы, или что с вами обращаются несправедливо, или что вас используют в близких отношениях.

Вслед за этим наступает необходимость принять решение

– сообщить партнеру об этом своем эмоциональном «открытии». Такое решение также дается не сразу, приходится преодолевать внутренние барьеры. Наконец, третий шаг – найти правильные слова для вашего сообщения и сказать

их.

Всю эту работу в целом можно назвать Я-сообщением в широком смысле, то есть настроем на внимание к себе и своим переживаниям, осознание последних и их открытое выражение.

Приведу пример из жизни супругов, в котором можно увидеть, как жена прошла через все эти шаги и смогла удачно объясниться с мужем. Вот ее рассказ.

Мой муж ездит по воскресеньям с друзьями на рыбалку. Я знаю, что для него это большое удовольствие. Он отдыхает и отводит душу после трудной недели. Поэтому обычно я отпускала его, планируя, как сама проведу этот выходной. Не то, что мне нравилось оставаться одной, я настраивала себя на его поездки как на необходимость: «Ну что ж, что мне будет одиноко; ведь ему это надо

». При этом я знала, что с некоторыми друзьями ездили их жены, но мой муж меня не приглашал. «Наверное, – думала я, – у него есть на это свои причины», и деликатно не расспрашивала.

Однако как-то получилось, что у меня накопилась обида. Может быть, надоело придумывать дела (как правило, домашние, скучные); может быть, задевала мысль о женах, которых берут с собой другие; может быть, муж стал казаться равнодушным, в то время как я думала о нем, – не знаю. Скорее всего, все собралось вместе.

Однажды в воскресенье утром, когда он уже с рюкзаком стоял у двери, я расплакалась и высказала все, что накопилось. Не помню, в каких выражениях, но смысл был, что мне горько и обидно. Он стоял, слушая меня, а потом молча ушел. Я еще поплакала, но была рада, что все высказала – разрядилась.